(no subject)
Если круг собирателей
в этой нашей
антикварной столице России
был всегда мал,
и они вынуждены были
друг друга знать и
принуждённо общаться,
то слой "подпольных" ювелиров -
ещё более микроскопичен
и "простым глазом"
почти не обнаруживаем.
V. на Сенную выбирался,
чтобы только чего-нибудь
"перехватить" из съестного
и снова, как в чаду,
возвращался к своему верстаку.
То, что он - ювелир,
никто не догадывался даже в его коммуналке,
хотя здесь же стоял его верстачок,
и даже была собственноручная "литейка".
Работал он одержимо,
по шестнадцать часов,
здесь же на полу и спал
между разных "приспособ".
Никто из жён долго
такой спартанщины не выдерживал
и благополучно,
как он приговаривал,
"дематериализовывался".
Начинал он когда-то на "Самоцветах",
до тех самых пор,
пока некий господин Ананов
со своими КГБшными дружбанами
не наладили в тамошних цехах
левый поток "фабержевских копий".
Сам Ананов ставил на них
настоящую печатку,
и этот весь суррогат,
как самые подлинные творения,
через "дипкурьескую почту"
заполонил тогда
антикварный мир Европы и Америки.
Кажется, уже при Андропове
посадили всех "стрелочников",
вплоть до последнего литейщика
на тех же самых "Самоцветах",
а Ананов и К.
оказались просто "внедрёнными"
в преступную организацию
рядовыми стукачами...
Так уж получилось,
что долгожданная свобода
девяностых
и возможность
работать с "драгметаллами"
уже уголовноненаказумо
совпала с тем, что
исчезли напрочь средства у тех,
кто понимал и знал толк
в штучной и ручной работе художника,
а те, кому эти "мани-мани"
плавно в карманы перетекли,
предпочитали "златую цепь на дубе том".
Тогда же он меня и попросил
найти семейство,
кто ему вверил бы мальчика,
какого бы он обучил
и передал ему секреты
своего "художества".
Мальчики находились,
но, "потюкав" месяц-другой,
сваливали вместе с родителями,
пополняя стройные ряды
нашей колбасной эмиграции.
Тогда же в дверь постучалось
несколько бычьешейных молодых людей:
в недоумении оглядев убогое жилище
и ещё раз переспросив,
на самом деле он тот самый Мастер,
они сказали:
"Ну, что ж - раньше работал на себя,
а теперь будешь работать на нас!"...
в этой нашей
антикварной столице России
был всегда мал,
и они вынуждены были
друг друга знать и
принуждённо общаться,
то слой "подпольных" ювелиров -
ещё более микроскопичен
и "простым глазом"
почти не обнаруживаем.
V. на Сенную выбирался,
чтобы только чего-нибудь
"перехватить" из съестного
и снова, как в чаду,
возвращался к своему верстаку.
То, что он - ювелир,
никто не догадывался даже в его коммуналке,
хотя здесь же стоял его верстачок,
и даже была собственноручная "литейка".
Работал он одержимо,
по шестнадцать часов,
здесь же на полу и спал
между разных "приспособ".
Никто из жён долго
такой спартанщины не выдерживал
и благополучно,
как он приговаривал,
"дематериализовывался".
Начинал он когда-то на "Самоцветах",
до тех самых пор,
пока некий господин Ананов
со своими КГБшными дружбанами
не наладили в тамошних цехах
левый поток "фабержевских копий".
Сам Ананов ставил на них
настоящую печатку,
и этот весь суррогат,
как самые подлинные творения,
через "дипкурьескую почту"
заполонил тогда
антикварный мир Европы и Америки.
Кажется, уже при Андропове
посадили всех "стрелочников",
вплоть до последнего литейщика
на тех же самых "Самоцветах",
а Ананов и К.
оказались просто "внедрёнными"
в преступную организацию
рядовыми стукачами...
Так уж получилось,
что долгожданная свобода
девяностых
и возможность
работать с "драгметаллами"
уже уголовноненаказумо
совпала с тем, что
исчезли напрочь средства у тех,
кто понимал и знал толк
в штучной и ручной работе художника,
а те, кому эти "мани-мани"
плавно в карманы перетекли,
предпочитали "златую цепь на дубе том".
Тогда же он меня и попросил
найти семейство,
кто ему вверил бы мальчика,
какого бы он обучил
и передал ему секреты
своего "художества".
Мальчики находились,
но, "потюкав" месяц-другой,
сваливали вместе с родителями,
пополняя стройные ряды
нашей колбасной эмиграции.
Тогда же в дверь постучалось
несколько бычьешейных молодых людей:
в недоумении оглядев убогое жилище
и ещё раз переспросив,
на самом деле он тот самый Мастер,
они сказали:
"Ну, что ж - раньше работал на себя,
а теперь будешь работать на нас!"...