первый "гастарбайтер" на отечей церковной ниве.
Заприметил сего муслимского юношу, обдумывающего житие,
еще в 1987-м владыка Лев Церпицкий в Ташкенте
и после святаго крещения и должного воцерковления,
по завету аввы Никодима Ротова,
отправил своего любимца в ленинградскую бурсу – "ссать премудрость".
Семинарский "зубреж, долбеж и ковыряние в носу"
давался Сашеньке Шамсудинову с велиим трудом.
Над будущим старцем всея Руси особливо изголялись
два бурсацких препода – игумен Сергий Кузьмин и протопоп Стефан Дымша.
Сашеньку душили слезы после школярных мытарств,
а будущий Дедулькин утешал его
примером протопопа Иоанна Сергиева –
веком ранее, в той же самой бурсе, голимого троечника.
На четвертом году семинарских мытарств
пришлось Александру пройти искус "серафимова подвизания"
от игумна Сергия Булатника:
«Первым, кто мне на него пожаловался,
был мой однокашник Саша Шамсудинов,
какого он все блазнил монашеством
и категорически отговаривал от женитьбы,
сам проявляя к "бабству"
чисто физиологическое отвращение:
"Ты бы знал, как дурно от их п...ды несёт!"
Зато афедрон двадцатилетнего Саши Шамсудинова
вызывал у отца игумна
какой-то неподдельно
восторженный интерес.
В Приозерске, куда они вместе
и были командированы
открывать и намаливать
православный приход,
игумен Сергий, прочитав на сон грядущий
сонные молитовки,
затем ещё четыре акафиста
и последование ко святому причащению,
вместо того, чтобы мирно опочить,
внезапу и весьма настойчиво
полез в Сашины штанцы –
проверять, по его же словесе,
шамсудиновскую "профпригодность"
на серафимо-иноческое подвизание...»
отсюда
